«Глубокое время» будущего

Мартин Рис Королевский астроном, профессор космологии и астрофизики, магистр Тринити-колледжа Кембриджского университета, профессор Гарвардского университета, бывший президент Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе Почему людям не стоит обольщаться относительно своего места в истории Вселенной. Перевод Константина Дьяконова. Иллюстратор Игорь Лобанов. Нам нужно расширить наши временные горизонты. И прежде всего нам необходимо более глубокое и широкое осознание того, что времени впереди лежит намного больше, чем времени, которое уже прошло к настоящему моменту. Наша сегодняшняя биосфера представляет собой результат более 4 млрд лет эволюции; историю космоса можно отследить назад до «большого взрыва», произошедшего около 13,7 млрд лет назад. Огромные отрезки времени, которыми оперируют эволюционные теории видов, геологии Земли или Вселенной, являются сегодня частью общей культуры. Но представления об огромных временных горизонтах, простирающихся впереди, хотя и известные каждому астроному, еще не проникли в нашу культуру в той же степени. Наше Солнце не прошло и половины своего жизненного цикла. Оно сформировалось 4,5 млрд лет назад, но у него есть еще 6 млрд лет до момента, когда закончится топливо. И тогда оно вспыхнет, поглощая ближайшие к нему планеты и превращая в пар любую форму жизни, которая к тому времени останется на Земле. Тем не менее даже после кончины Солнца, расширяющаяся Вселенная продолжит существовать — возможно, вечно, — обреченная на холод и пустоту. Так по крайней мере выглядит лучший долгосрочный прогноз, который могут предложить ученые, изучающие космос, хотя немногие могут с твердой уверенностью сказать, что может произойти через несколько десятков миллиардов лет. Представление о «глубоком времени», лежащем впереди, распространено мало. Большинство людей, и не только тех, для кого подобная точка зрения обусловлена религиозными убеждениями, рассматривают человечество в некотором смысле как вершину эволюции. Но ни один астроном в это бы не поверил; наоборот, было бы оправданным предположить, что мы еще не прошли и половины пути. Времени более чем достаточно, чтобы после-человеческая эволюция здесь, на Земле, или далеко за ее пределами, органическая или неорганическая, стала источником гораздо большего разнообразия и более значительных количественных изменений, чем те, что привели от одноклеточных организмов к человеческим существам. Разумеется, это заключение звучит более обоснованно, если мы понимаем, что эволюция продолжится не во временных рамках миллионов лет, присущих дарвиновскому отбору, а куда более быстрыми темпами, которые возможны благодаря генетической модификации и прогрессу искусственного интеллекта (и форсируются сильным давлением окружающей среды, которая противостояла бы любым человеческим существам, взявшимся за создание условий для жизни за пределами Земли). Дарвин и сам осознавал, что «ни один живущий вид не сохранит свой неизменный облик в отдаленном будущем». Мы же знаем, что «будущность» простирается намного дальше, а изменения могут происходить гораздо быстрее, чем представлял себе Дарвин. Мы также знаем, что космос, через который может распространяться жизнь, намного протяженнее и разнообразнее, чем представлял себе великий биолог XIX века. Люди, несомненно, не конечная ветвь древа эволюции. Мы — вид, рано возникший в истории космоса и имеющий особую перспективу разноплановой эволюции. Но это не умаляет наш статус. Мы, люди, имеем право на ощущение исключительной важности как первый известный вид, который в силах формировать свое эволюционное наследие. Источник:http://esquire.ru/ideas/martin-john-rees